Неточные совпадения
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла
в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и,
зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла
в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Кити держала ее за руку и с страстным любопытством и мольбой спрашивала ее взглядом: «Что же, что же это самое важное, что дает такое спокойствие? Вы знаете, скажите мне!» Но Варенька не понимала даже того, о чем спрашивал ее взгляд Кити. Она помнила только о том, что ей нынче нужно еще
зайти к М-me Berthe и поспеть домой к чаю maman, к 12 часам. Она вошла
в комнаты, собрала ноты и, простившись со всеми, собралась уходить.
Григорий Александрович ударил себя
в лоб кулаком и выскочил
в другую
комнату. Я
зашел к нему; он сложа руки прохаживался угрюмый взад и вперед.
— А ведь я к вам уже
заходил третьего дня вечером; вы и не знаете? — продолжал Порфирий Петрович, осматривая
комнату, —
в комнату,
в эту самую, входил. Тоже, как и сегодня, прохожу мимо — дай, думаю, визитик-то ему отдам.
Зашел, а
комната настежь; осмотрелся, подождал, да и служанке вашей не доложился — вышел. Не запираете?
За церковью,
в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он
зашел в маленькую, теплую
комнату, сел у двери,
в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Пролежав
в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его отвезли домой. Эти дни, полные тяжелых и тревожных впечатлений, Клим прожил очень трудно.
В первый же день утром,
зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели, разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его, потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел зубами, оскаливая их.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой,
заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь
в ушате воды, совался из угла
в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели на вещи
в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
Не
заходя в свою
комнату, он сердито и вызывающе постучал
в дверь Дмитрия, из-за двери весело крикнули...
—
Зашел сказать, что сейчас уезжаю недели на три, на месяц; вот ключ от моей
комнаты, передайте Любаше; я
заходил к ней, но она спит. Расхворалась девица, — вздохнул он, сморщив серый лоб. — И — как не вовремя! Ее бы надо послать
в одно место, а она вот…
Ольга поехала с теткой с визитом до обеда, а он пошел глядеть квартиры поблизости.
Заходил в два дома;
в одном нашел квартиру
в четыре
комнаты за четыре тысячи ассигнациями,
в другом за пять
комнат просили шесть тысяч рублей.
— А случайно-с. Это я входил, чтоб затворить форточку, которую я же и отворил для свежего воздуха; а так как мы продолжали с Альфонсиной Карловной прежний разговор, то среди разговора она и
зашла в вашу
комнату, единственно сопровождая меня.
7-го октября был ровно год, как мы вышли из Кронштадта. Этот день прошел скромно. Я живо вспомнил, как, год назад, я
в первый раз вступил на море и зажил новою жизнью, как из покойной
комнаты и постели перешел
в койку и на колеблющуюся под ногами палубу, как неблагосклонно встретило нас море, засвистал ветер,
заходили волны; вспомнил снег и дождь, зубную боль — и прощанье с друзьями…
Воротясь с прогулки, мы
зашли в здешнюю гостиницу «Fountain hotel»: дом голландской постройки с навесом,
в виде балкона, с чисто убранными
комнатами,
в которых полы были лакированы.
Перед рождеством Привалов почти все время провел
в Гарчиках; к Бахаревым он
заходил раза два, но все как-то неудачно:
в первый раз Надежда Васильевна не показалась из своей
комнаты, во второй она куда-то уехала только что перед ним.
Даже
комнату, которую занимал, он сам убирал, а
в остальные
комнаты своего помещения даже и
заходил редко.
Но уже доктор входил — важная фигура
в медвежьей шубе, с длинными темными бакенбардами и с глянцевито выбритым подбородком. Ступив через порог, он вдруг остановился, как бы опешив: ему, верно, показалось, что он не туда
зашел: «Что это? Где я?» — пробормотал он, не скидая с плеч шубы и не снимая котиковой фуражки с котиковым же козырьком с своей головы. Толпа, бедность
комнаты, развешанное
в углу на веревке белье сбили его с толку. Штабс-капитан согнулся перед ним
в три погибели.
—
Зайдем сначала налево к хозяевам, там все ваши свои пальто оставляют, потому что
в комнате тесно и жарко.
Михаилу Иванычу дозволяла она иногда
заходить и
в ее
комнату.
Вы выходите
в нейтральную
комнату и говорите: «Вера Павловна!» Я отвечаю из своей
комнаты: «что вам угодно, Дмитрий Сергеич?» Вы говорите: «я ухожу; без меня
зайдет ко мне господин А. (вы называете фамилию вашего знакомого).
Когда запой кончился, старуха, по обыкновению, вымылась
в бане, потом
зашла к дочери и, увидев ее опустелую
комнату, поняла.
— Вижу-с. Вот потому-то я хотел, чтобы вы ко мне
в комнату зашли. Там отдельный выход. Приятели собрались…
В картишки поиграть. Ведь я здесь не живу…
Уляницкий возвращался всегда
в определенное время, как заведенная машина, и мы могли поэтому даже
заходить в его
комнату, не опасаясь, что он нас застанет.
Чрез неделю после свадьбы
в один день после обеда новая госпожа, осматривая дом и распределяя всем служителям должности и жилище,
зашла в мои
комнаты.
Утром он прозяб и
зашел в дрянной загородный трактир, спросил
комнату и сел на стул перед окном.
В тот вечер, о котором
зашла у нас речь, обитатели калитинского дома (старшему из них, жениху Леночки, было всего двадцать четыре года) занимались немногосложной, но, судя по их дружному хохотанью, весьма для них забавной игрой: они бегали по
комнатам и ловили друг друга: собаки тоже бегали и лаяли, и висевшие
в клетках перед окнами канарейки наперерыв драли горло, усиливая всеобщий гам звонкой трескотней своего яростного щебетанья.
Розанов хотел побывать у Андрияна Николаева
в конторе между своими утренними визитациями и обедом. Обойдя отделение и вымыв руки, он
зашел домой, чтобы переменить платье и ехать к Введению, что
в Барашах, но отворив свою дверь, изумился. На крайнем стульце его приемной
комнаты сидел бахаревский казачок Гриша.
Как только я совсем оправился и начал было расспрашивать и рассказывать, моя мать торопливо встала и ушла к дедушке, с которым она еще не успела поздороваться: испуганная моей дурнотой, она не
заходила в его
комнату.
Я отправился прямо к Алеше. Он жил у отца
в Малой Морской. У князя была довольно большая квартира, несмотря на то что он жил один. Алеша занимал
в этой квартире две прекрасные
комнаты. Я очень редко бывал у него, до этого раза всего, кажется, однажды. Он же
заходил ко мне чаще, особенно сначала,
в первое время его связи с Наташей.
И ему вдруг нетерпеливо, страстно, до слез захотелось сейчас же одеться и уйти из
комнаты. Его потянуло не
в собрание, как всегда, а просто на улицу, на воздух. Он как будто не знал раньше цены свободе и теперь сам удивлялся тому, как много счастья может заключаться
в простой возможности идти, куда хочешь, повернуть
в любой переулок, выйти на площадь,
зайти в церковь и делать это не боясь, не думая о последствиях. Эта возможность вдруг представилась ему каким-то огромным праздником души.
— Убирайся к черту! — визгливо закричал на него Ромашов. — Убирайся, убирайся и не смей
заходить ко мне
в комнату. И кто бы ни спрашивал — меня нет дома. Хотя бы сам государь император пришел.
Она разом решила, что все «кончено».
Зашла в свою
комнату, разорвала заветное письмо на клочки и бросила
в топившуюся печку; даже не взглянула, как оно запылало.
Липочка. Ах, голубушка, Устинья Наумовна,
зайди ужо ко мне
в комнату: мне нужно поговорить с тобой. Пойдем, Фоминишна.
Санин
зашел в нее, чтобы выпить стакан лимонаду; но
в первой
комнате, где, за скромным прилавком, на полках крашеного шкафа, напоминая аптеку, стояло несколько бутылок с золотыми ярлыками и столько же стеклянных банок с сухарями, шоколадными лепешками и леденцами, —
в этой
комнате не было ни души; только серый кот жмурился и мурлыкал, перебирая лапками на высоком плетеном стуле возле окна, и, ярко рдея
в косом луче вечернего солнца, большой клубок красной шерсти лежал на полу рядом с опрокинутой корзинкой из резного дерева.
Тут у меня еще не докончено, но всё равно, словами! — трещал капитан. — Никифор берет стакан и, несмотря на крик, выплескивает
в лохань всю комедию, и мух и таракана, что давно надо было сделать. Но заметьте, заметьте, сударыня, таракан не ропщет! Вот ответ на ваш вопрос: «Почему?» — вскричал он торжествуя: — «Та-ра-кан не ропщет!» Что же касается до Никифора, то он изображает природу, — прибавил он скороговоркой и самодовольно
заходил по
комнате.
Степан Трофимович слонялся около стола и
заходил во все углы
комнаты, не давая себе отчета
в своих движениях.
Порфирий Владимирыч между тем продолжал с прежнею загадочностью относиться к беременности Евпраксеюшки и даже ни разу не высказался определенно относительно своей прикосновенности к этому делу. Весьма естественно, что это стесняло женщин, мешало их излияниям, и потому Иудушку почти совсем обросили и без церемонии гнали вон, когда он
заходил вечером на огонек
в Евпраксеюшкину
комнату.
Целыми днями шагал он взад и вперед по отведенной
комнате, не выпуская трубки изо рта и напевая кой-какие обрывки песен, причем церковные напевы неожиданно сменялись разухабистыми, и наоборот. Когда
в конторе находился налицо земский, то он
заходил к нему и высчитывал доходы, получаемые Ариной Петровной.
Когда
комнаты стояли пустые,
в ожидании новых насельников, я
зашел посмотреть на голые стены с квадратными пятнами на местах, где висели картины, с изогнутыми гвоздями и ранами от гвоздей. По крашеному полу были разбросаны разноцветные лоскутки, клочья бумаги, изломанные аптечные коробки, склянки от духов и блестела большая медная булавка.
Разумеется,
в своем месте Матвей смеялся над этими пустяками; очень нужно Аврааму, которого чтут также и христиане,
заходить в грязные лачуги некрещеных жидов! Но теперь ему стало очень обидно за Борка и за то, что даже евреи, такой крепкий
в своей вере народ, забыли здесь свой обычай… Молодые люди наскоро отужинали и убежали опять
в другую
комнату, а Борк остался один. И у Матвея защемило сердце при виде одинокой и грустной фигуры еврея.
Она долго стояла
в двери
комнаты Зайдет и, тихо смеясь, глядела на белую фигуру, то входившую, то уходившую из ее
комнаты.
— Под опекой не состоит! — вскрикнул Бахчеев, немедленно на меня накидываясь. — Дура она, батюшка, набитая дура, — а не то, что под опекой не состоит. Я тебе о ней и говорить не хотел вчера, а намедни ошибкой
зашел в ее
комнату, смотрю, а она одна перед зеркалом руки
в боки, экосез выплясывает! Да ведь как разодета: журнал, просто журнал! Плюнул, да и отошел. Тогда же все предузнал, как по-писаному!
«А, готово! — еще веселее сказал Степан Михайлович, — спасибо» — и, не
заходя в свою
комнату, прямо прошел
в залу и сел за стол.
Зашла в мою
комнату, огляделась кругом с каким-то детским удивлением и присела на стул, позабыв даже поздороваться с хозяином.
Однажды под вечер, когда Татьяна Власьевна
в постели пила чай, а Нюша сидела около нее на низенькой скамеечке,
в комнату вошел Гордей Евстратыч. Взглянув на лицо сына, старуха выпустила из рук блюдечко и облилась горячим чаем; она почувствовала разом, что «милушка» не с добром к ней пришел. И вид у него был какой-то такой совсем особенный… Во время болезни Гордей Евстратыч
заходил проведать больную мать раза два, и то на минуту. Нюша догадалась, что она здесь лишняя, и вышла.
— Как это вы живете, Гордей Евстратыч? — говорила Алена Евстратьевна. — Разве это порядок
в доме? Точно какие-нибудь прасолы… Всякий, как
в комнаты зашел, сейчас и видит вашу необразованность!
Декорация второго действия. Вечер, уже
зашло солнце. Под соснами Басов и Суслов играют
в шахматы. На террасе Саша накрывает на стол к ужину. С правой стороны из леса доносятся хриплые звуки граммофона;
в комнатах Калерия играет на рояле что-то грустное.
— Бросили службу?.. Ну что же, хорошо… Вот я
зашел сюда, деваться некуда, и здесь тоже никого… игра дешевая… Пойдемте
в общий зал… Вообще вы не ходите
в эту
комнату, там шулера…
Карета остановилась наконец перед гостиницей. Литвинов проводил обеих путешественниц
в удержанный для них нумер, обещал
зайти через час и вернулся
в свою
комнату. Затихшее на миг очарование овладело им немедленно, как только он вступил
в нее. Здесь,
в этой
комнате, со вчерашнего дня царствовала Ирина; все говорило о ней, самый воздух, казалось, сохранил тайные следы ее посещения…
— О господи! — воскликнул с комической ужимкой Потугин, — какие нынче стали молодые люди! Прелестнейшая дама приглашает их к себе,
засылает за ними гонцов, нарочных, а они чинятся! Стыдитесь, милостивый горсударь, стыдитесь. Вот ваша шляпа. Возьмите ее, и"форвертс!" — как говорят наши друзья, пылкие немцы. Литвинов постоял еще немного
в раздумье, но кончил тем, что взял шляпу и вышел из
комнаты вместе с Потугиным.
Убедившись, что я решил ехать, Вася предложил
зайти к нему и
в Москву выехать с шестичасовым поездом.
В уютных двух
комнатах с книжными шкафами была печечка, из которой Вася вынул горшок щей с мясом, а из шкафа пирог с капустой и холодную телятину и поставил маленький самоварчик, который и вскипел, пока мы ужинали. Решили после ужина уснуть, да проговорили до пяти часов утра — спать некогда.